на допрос мужа Марии М.А.Большакова, но получил отказ. 14 августа 1926 г. чекисты перехватили письмо Латкина сестре, в котором содержались такие строки: «Рубинов напирает на то, что я производил массовые аресты...Не верно... Что я допрашивал Домну Каликову. Я ее не видел. Словом - приписывается мне очень много и все на основании свидетельских показаний. Рубинов говорит, что я хвастался на свадьбе у В.П.Комлина, что я приехал в Усть-Сысольск специально, чтобы повесить всех коммунистов, и что это подтверждают участники этого пира. Какая ложь! Как раз обратно: мой разговор с И.И.Комлиным, где я подчеркиваю, что я никого не буду вешать и убивать и что слухи о моей жестокости - ложны. Словом, свидетельств против меня — очень много. Будут ли за меня - не знаю». Еще одно письмо Латкина сестре чекисты перехватили в сентябре 1926 г. Из него можно узнать, что в камере Латкин вел дневник («не для потомства, а просто поговорить»). Свидания Степана Осиповича с отцом и сестрой не разрешались. В тюрьме он содержался в одиночной камере. 14 декабря 1926 г. А.Рубинов передал дело С.О.Латкина в Москву. Сам обвиняемый был отправлен туда же по этапу 20 декабря. 28 февраля 1927 г. Коллегия ОГПУ постановила передать дело Латкина на рассмотрение Особого Совещания. 28 марта 1927 г. Особое Совещание при Коллегии ОГПУ решило «войти с ходатайством в Президиум ЦИК СССР о предоставлении Коллегии ОГПУ права вынесения внесудебного приговора по делу Латкина». 1 апреля 1927 г. Президиум ЦИК СССР рассмотрел ходатайство, и удовлетворил его. Без суда Степан Осипович был приговорен к расстрелу 18 апреля 1927 г. Все это время он содержался в Таганской тюрьме (камера № 1) и Внутренней тюрьме НКВД. После приговора о расстреле Латкин пишет письмо в ВЦИК СССР: «Приговором Коллегии я присужден к расстрелу. Не желая просить пощады, я протестую против подобной расправы, которая творится вопреки здравому смыслу и вопреки законов (6 пункт 4 статьи Уголовного и Процессуального кодекса и 2 примечания 33 статьи Уголовного кодекса РСФСР). Просить пощады или помилования я считаю для себя абсолютно невозможным. Гордость ли это? Может быть, да, а может быть здесь не гордость, а простой искренний протест, и протест нужный, на мой взгляд». Расстрелян Латкин был, по всей видимости, не сразу, ибо только 18 сентября 1927 г. газета «Югыд туй» в заметке «Венок на могилу палача» сообщила читателям, что «губерниятбм губернатор» (т.е. «губернатор без губернии» на коми языке) расстрелян. Так завершился жизненный путь самого известного политического деятеля Коми края начала XX в. «Коммунисты все съели». Мир и тишина не сразу пришли на коми землю. Хозяйственная разруха, сохранявшиеся трудности со снабжением, политика военного коммунизма, 301 Коми научный центр Уро РАН
RkJQdWJsaXNoZXIy MjM4MTk=