жестокие репрессивные меры против «классового врага» («мы всех негодных, паразитов, саботажников как врагов рабоче-крестьянской власти целыми десятками направляли в наш губернский центр... или в Чека, или прямо на тыловые работы и в концентрационные лагеря», — гордо рапортовал Усть- Сысольский уком РКП(б) Центральному комитету компартии 6 апреля 1920 года) вели к массовому недовольству населения большевистской властью уже после окончания военных действий. В лесах скрывались банды «зеленых» и бывших белогвардейцев, время от времени нападавшие на различные обозы. Вспыхивали перестрелки, вновь лилась кровь. Всю весну 1920 г. обозы красных постоянно обстреливались на верхней Печоре. 20 апреля 1920 г. начальник усть-сысольского гарнизона К.Воронин чуть было не объявил город на осадном положении, издав приказ № 25, в котором, в частности, отмечалось: «За последнее время по городу стали циркулипроваться слухи, якобы в Петрограде, Москве, Вологде происходят восстания против коммунистов... В сумерках по городу раздаются одиночные выстрелы, как раз в то время, когда за этим трудно уследить... Приказываю немедленно прекратить бесцельную пальбу по городу... На месте арестовывать виновных...». Особенно тревожно было на верхней Печоре. В конце 1920 г. началось брожение в троицко-печорском гарнизоне. Красноармейцы отказывались защищать советскую власть. В политсводке по Троицко-Печорску от 1 декабря 1920 г. отмечалось: «В карроте настроение красноармейцев плохое... Пускай воюют партийные... Мы стерли с лица земли всех старых начальников, а у нас опять есть начальники. Мы завоевали свободу, а нам свободы ничуть нет... Дома отбирают все, что попало... Опустошают амбары и отбирают скот... Вот вам и свобода». Яркий пример беспредела приведен в воспоминаниях Л.Кокорина («Вечерний Сыктывкар», 22 апреля 1993 года). В 1920 году в деревню, где жили его родители, нагрянул продотряд. Продармейцы «забрали почти весь хлебный запас, а заодно - лошадь, два тулупа, три пары валенок... Так поступили и с другими крестьянами». Через месяц появился второй отряд, снова искали хлеб. «Моего деда... поставили к стенке, заставляя признаться, где спрятан хлеб. Всё это происходило на глазах четверых детей». После этого в деревне еще не раз появлялись продотряды, угрожали расправой. Когда очередные охотники за хлебом стали отбирать у крестьян скот, вооружившиеся чем попало жители выгнали мародеров из деревни. В Печорском уезде в 1920 г. нормы продразверстки (пуд масла с каждой коровы и одна корова на мясо в случае наличия нескольких с хозяйства на нижней Печоре; три фунта масла с коровы и пуд мяса с хозяйства на средней Печоре и Ижме) оказались настолько высоки, что достаточно было любого повода для начала массового антибольшевистского восстания. Численность отрядов бывших белогвардейцев, скрывавшихся в тундре, резко увеличилась Коми научный центр Уро РАН
RkJQdWJsaXNoZXIy MjM4MTk=