У помещика «деревни, что была слободка на усть речки Жерыхани» Перфилия Архипова сына Коширенинова было зафиксировано шесть человек дворовых (отец с детьми) [34]. У помещика «деревни Кононовой» Григория Максимова сына Давыдова был один дворовый человек [35]. У помещика «деревни Никольской» Данилы Петрова сына Ефремова зафиксирован один деловой человек (работник) с двумя детьми (три человека) [36]. За помещиком «деревни Боровы на Воре колодезе» Евтифеем Мики- форовым сыном Муратовым был один дворовый человек [37]. Наконец, за помещиком «деревни Красной» Степаном Микитиным сыном Мерцаловым был отмечен один крестьянский двор (четыре человека) [38]. Таким образом, в Затрудском стане, включающем в конце 1670-х гг. территорию и Мокрецкого стана, в девяти поместьях были зависимые люди и в одном поместье работник - «деловой человек». Из девятИ поместий в четырех были крестьянские дворы, в одном - два двора задворных людей и в остальных были дворовые люди. Итак, в Ливенском уезде на момент переписи 1678 г. зависимые люди были отмечены в 30 поместьях, или в 1,9% поместий уезда. Причем крестьяне зафиксированы в 13 поместьях (0,82%), бобыли - в восьми поместьях (0,5), задворные люди - в четырех поместьях (0,25), дворовые люди - в 11 поместьях (0,7). Мизерность этих цифр говорит сама за себя. Помещики Ливенского уезда стремительно превращались в однодворцев, т.е. воинов- крестьян. В связи с этим представляют большой интерес причины того, почему помещики лишались проживавших у них крестьян и бобылей. Рассмотрим конкретные случаи, зафиксированные в переписной книге Ливенского уезда 1678 г. Красный стан. Помещики «деревни Костомаровы, что было займище Присада» заявили переписчикам: «Которые де преж сего были за отцы их два двора крестьянских и в прошлых годех в приход крымского хана взяты в полон, а ныне пусто» [39]. Помещики Андрей и Иван Артемьевы дети Анисимовы сказали: «За от- цем де их преж сего был крестьянин и в прошлых годех взят в полон» [40]. Помещик «деревни Лопашины под Красным лесом» Антон Семенов сын Огибалов заявил: «За дедом его был бобыль, и в прошлых годех умре» [41]. По словам помещика «деревни Плотавой, а Лютая тож» Панкратия Андреева сына Шетеева, «за отцом его были два двора бобыльских. И в прошлых годех взяты в полон. А ныне пуста» [42]. Помещики «деревни Чувакиной, а Чюкова (Жукова) тож» Степан Козьмин сын Козьмин, вдова Анна Мартынова жена Воробьева с детьми Куземкою и Гришкою, Игнатий Марков сын Козьмин, Агей Васильев сын Корогодин и Евсей Максимов сын Теряев заявили переписчикам, что (соответственно) «за дядею ево Федором Козьминым был крестьянин, и в 119
RkJQdWJsaXNoZXIy MjM4MTk=