Глава 3. Мотив явления оленя в сюжете о жертвоприношении животных 127 в локальной традиции Вишеры: от легенды к коллективному прозвищу 127 которые были заимствованы византийской книжностью124 [Шаповалова, 1973: 219-220]. Исследователь приходит к выводу, «что легенда о жертвенном олене, связанная с языческим обрядом принесения в дар божеству животного, представляет собой типологическое явление как для северных племен, у которых олень был тотемом, так и для античного мира, позднее Запада, где олень также в числе ритуальных животных», обосновав сохранность сюжета на Новгородчине, «на местах бывших поселений финно-угорских народов», явлением аффинитета, «когда сходятся линии генетически различных вещей» [Там же: 220]. 124 Данное положение было скорректировано А. Б. Морозом, который указал на ошибку автора статьи [Мороз, 2013б: 233-234]. В 1988 г. была опубликована статья А. П. Конкка «Жертвоприношения животных на летних календарных праздниках карел», в которой проанализированы описания обряда жертвоприношений у карел из опубликованных и архивных источников, в том числе и приведены варианты легенды о явлении оленя. В статье отмечено, что обряд был распространен «у соседнего русского населения, финнов, ингерманландцев, ижоры, води, вепсов и других народов» [Конкка, 1988]. Таким образом, в научных кругах утвердилось мнение о принадлежности сюжета о явлении оленя к дохристианской религии финно- угров или древних охотников. Продолжением поиска истоков сюжета легенды о явлении оленя в дохристианском мировоззрении уральских народов / охотников стала гипотеза Н. Д. Конакова. Исследователь предлагает анализировать изображения «древнего промыслового календаря коми» через бинарные оппозиции, где противопоставлены весенне-летний и осенне-зимний периоды, представленные зооморфными символами медведя и лося. Им подтверждается соотнесенность образов оленя / лося с осенним периодом сведениями о том, что «большинство записей о приходе лося, оленя, двух оленей или самки с детенышем в прошлые времена были связаны» с осенними праздниками и датой осеннего равноденствия [Конаков, 1990: 16]. Рассмотрение образов медведя и оленя / лося в сюжете мифа о космической охоте позволяет автору сделать вывод, что через зооморфные символы этих животных «в мифопоэтической форме выражены идеи не только смены дня и ночи, но и смена времен года. В качестве активного начала (весна, мужская продуцирующая мощь, разрушительная тенденция) в этом зооморфном коде выступает медведь, в качестве пассивного (осень, женское воспроизводящее начало, идея жертвенности) - самка копытного зверя» [Там же: 19]. Коми научный центр Уро РАН
RkJQdWJsaXNoZXIy MjM4MTk=