Глава 3. Мотив явления оленя в сюжете о жертвоприношении животных 151 в локальной традиции Вишеры: от легенды к коллективному прозвищу 151 текст «достраивает, преобразует, трансформирует» реальность [Чистов, 2003; Липатова, 2019]. Исходя из этого положения, мы можем утверждать, что легенда о явлении оленя к Вишерской церкви транслировалась в период до 1930-х гг., когда принесение в жертву домашнего животного было обычной религиозной практикой, ритуальной составляющей престольного праздника, в контексте которого легенда имела свое место в истории святыни и обряда принесения в жертву домашнего животного. К сожалению, у нас нет ни достоверного источника этой легенды, ни записи его бытования в устной традиции Вишеры. Но имея варианты авторского изложения середины XIX в. и современные формы реализации мотива, мы можем предположить, что в предыдущие века рецепция этого сюжета была такой же и состояла из следующих содержательных элементов: 8 сентября в престольный праздник Рождества Пресвятой Богородицы - день явления иконы к Вишерской церкви - ежегодно являлся олень и отдавался на заклание; в последующем олень стал опаздывать, ви- шерцы, потеряв веру, принесли в жертву домашнее животное; олень явился; увидев, что заменен домашним животным, ушел и больше не являлся; вместо него стали ежегодно по завету приносить домашнее животное. Предположительно, она транслировалась в различных формах. В данном случае мы опираемся на исследование К. В. Чистова, который выделяет разные формы бытования одного произведения. Содержание рассказа может быть выражено: 1) представлением или системой представлений, 2) дополнительным объяснительным сюжетом, 3) динамичной формой или дочерним рассказом (дополнительные или свежие эпизоды). «При этом первые два вида передачи (изложение самого представления или связанного с ним объяснительного сюжета) имеют главным образом экзотерический характер, т. е. применяются рассказчиками при общении со слушателями, не знакомыми с системами представлений, с которыми связаны эти рассказы, - новичками в данной местности, представителями иных социальных групп, детьми и т. д. (и, между прочим, фольклористами). Динамические сюжеты или “дочерние рассказы” имеют в отличие от этого, как правило, эзотерический характер, т. е. бытуют в среде, являющейся коллективным носителем той системы представлений, которая их порождает. Именно они и являются наиболее распространенным типом устного рассказа несказочного характера»159. 159 Чистов К. В. Русская народная утопия (генезис и функция социально-утопических легенд). СПб., 2003. С. 34-35. Коми научный центр Уро РАН
RkJQdWJsaXNoZXIy MjM4MTk=