Глава 2. «Хватание Ильинского мяса»: от ритуальной действительности к сюжетообразующему мотиву преданий об Ильине дне в селе Ношуль 93 Прилузского района Республики Коми ны, а сэсся ставис в^ ювены от- коДьыс. (Сэсся вичко Дорас же ва- ет?) Оз, сэн кон пувены, сэтэн ий ювен [ФФ ИЯЛИ. В1110-47]. Подобные варианты подчеркивают локальное своеобразие обряда жертвоприношения и добавляют событию «необычности», «казуса». Во многом благодаря динамичности и экспрессии этого элемента ритуала сведения о жертвоприношении сохраняются в коллективной памяти и транслируются в устной традиции. 2.2. Модели экспликации сюжета о жертвоприношении в устной традиции середины XX - начала XXI в. Приуроченность обряда жертвоприношения к конкретной календарной дате - Ильину дню - обеспечивала регулярное ежегодное его повторение, что в свою очередь создавало условия для закрепления в традиции, с одной стороны, и многократную демонстрацию, наблюдателями которого были жители с. Ношуль. В 1930-е гг. в связи со сменой религиозной, общественной, хозяйственной системы обряд жертвоприношения на Ильин день из актуальной обрядовой практики перешел в область устной традиции, согласно законам которой и был переформатирован. В нашем распоряжении имеется несколько вариантов текстов, описывающих жертвоприношение на Ильин день в с. Ношуль, записанные в разное время, что позволяет проследить этапы фольклоризации исторической действительности. Экспликации сюжета о жертвоприношении в устном рассказе-воспоминании. Выделяя рассказ-воспоминание в отдельную группу, мы опираемся, в первую очередь, на исследования С. Н. Азбелева. Он рассматривает устные рассказы-воспоминания и пересказы чужих воспоминаний как «промежуточные звенья» в создании предания и легенды, «своего рода “естественный отбор”, объективным критерием которого является общественная значимость содержания рассказа» [Азбелев, 1964: 164]. Подобное мнение высказывает и В. П. Кругляшова. Считая рассказ-воспоминание «существенным источником для пополнения преданий», в качестве отличительного признака выдвигает «степень обобщения жизненного материала» [Кругляшова, 1974: 7]. Рассказ-воспоминание о ношульском обряде жертвоприношения на Ильин день был зафиксирован через сто с лишним лет после публикаКоми научный центр Уро РАН
RkJQdWJsaXNoZXIy MjM4MTk=