20 Э.С. Логинова ИРИНА И ДВИНА Ирина Верещагина появилась в секторе археологии ИЯЛИ в 1971 г. Родом из пос. Шипицыно Архангельской области, она окончила школу с медалью, затем училась в Ленинградском госуниверситете на кафедре археологии и получила направление к нам, так как мечтала проводить исследования на Северной Двине. Она рассказывала, что археологическую практику проходила на Кольском полуострове и Валдае под руководством Н.Н. Гуриной и Л.Я. Крижевской. Стройная, отзывчивая, энергичная девушка нам сразу понравилась. Ее выбрали в комсомольское бюро, «запрягли» в общественную работу, которой она отдавалась с энтузиазмом. Ирина увлекалась эпохой камня, изучала коллекции памятников мезолита и неолита в фондах музея ИЯЛИ и ГИМа. Летом 1972 г. в составе отряда В.И. Канивца поехала в экспедицию на Северную Двину, проводила разведку в Красноборском районе Архангельской области – это было первое детальное обследование этого участка реки. Работы увенчались успехом: она нашла стоянки мезолита у дер. Филичаевской и один из опорных памятников неолита – у протоки Прилукская. К большому сожалению, экспедиция была прервана – трагически погиб начальник отряда В.И. Канивец. Ирине пришлось самой сдавать авансовый и научный отчеты, отчитываться за снаряжение. В ту зиму Ирина интенсивно изучала привезенный материал под микроскопом (до этого обычно бездействовавший). А инвентарь Филичаевских стоянок был очень многочисленный и мелкий. Как она рассказывала, во время раскопок приходилось просеивать песок через сито. Особенно ее интересовал кремень Прилукской стоянки. Она запланировала в 1973 г. раскопать этот памятник. В планах была и археологическая разведка. Ирина мечтала пройти пешком все боровые террасы на Северной Двине в поисках памятников. Ее вдохновлял пример одного биолога, который прошел по обоим берегам реки и собрал для изучения необходимые ему образцы. Ирине предоставили возможность самостоятельных работ. Я попросилась в ее отряд. Кроме нас в отряде было еще трое – Валерий Нехорошев, Виктор Сметанин, Женя Жук – ребята молодые и работящие. Для экспедиции была заказана в Затоне лодка длиной 5–6 м с пристройкой и стационарным мотором мощностью 12 л.с. Наши друзья-этнографы, Галина Климова и Галина Белорукова, напутствовалиИрину стихами, из которых помню только: «Страшись, Двина, пред грозным именем Ирина». Мы погрузились на катер «Исследователь» (капитаном которого был Борис Маркин) и доплыли до Котласа. Там распрощались с Борисом и своим ходом двинулись вниз до Прилукской стоянки. Северная Двина – величественная река с интенсивным судоходством, но берега ее выглядели пустынными, так как большинство населенных пунктов располагалось за многочисленными протоками и озерами. Редкие деревни на берегу выглядели странно: дома были повернуты задними фасадами к реке. На лугах мы собирали приправу к еде – вкусную черемшу. На пойме и старицах водились гадюки; одно озеро так и называлось – Змееватик. На остановках нас никто не беспокоил, но при встречах население было благожелательным. В одной деревне покупали картошку, и хозяйка, узнав, что мы из Сыктывкара, продала ведро картошки по смехотворной для лета цене – один рубль. Она сказала, что у нее пять сыновей и любимая невестка из Сыктывкара. Прилукская стоянка располагалась на высокой террасе вдали от реки. Лагерь был устроен на другом берегу Двины. Женя отвозил нас на «Казанке» и уезжал охранять лагерь, а вечером возвращался за нами. Пройдя болото, мы поднимались на террасу и шли по бору до стоянки. Ирина ликовала при каждой находке, рассказывала о ее назначении, сравнивала с материалами стоянок с Ижмы и Верхней Волги. Закончив работы на памятнике, мы поплыли вниз по реке, осматривали боровые террасы и их останцы. Картина была похожа на среднюю Печору и Вычегду – река удалялась от террас, и мы проходили не менее 10 км от начала до конца дуги. В Верхнетоемском районе нашли несколько стоянок эпохи бронзы и средневековья. В отряде царили мир и согласие. Валера смешил нас ижемскими
RkJQdWJsaXNoZXIy MjM4MTk=